ИСТОРИЯ ГРУППЫ RAMMSTEIN

     Прежде всего, хочется сказать, что взгляды на историю группы под час также спорны, как и творчество самой группы. Различные источники приводят самую разнообразную информацию о группе, и обычно эта информация противоречит сама себе. Мы постарались свести всю эту информацию воедино, отсеивая то, что по логике вещей является вымыслом, и оставляя то, что по нашему скромному мнению, является правдой. Все это сделано для того, чтобы рассказать вам как шестерка обычных немцев прошла более чем десятилетнюю дорогу от пятнадцати человек зрителей до пятидесятитысячных толп фанатов, от лейпцигского клуба до тридцати четырех стран мира, от четырехдорожечных магнитофонов до ста двенадцати тысяч ватт на звуковые установки, от нескольких петард и деревянной сцены до шестиметровых столбов огня и тридцати пяти тонн стали...

     Для начала представим бессмертный состав, заметив, что никто с нуля музыкальную карьеру в "Rammstein" не начинал:

Till Lindemann - вокал (экс-драммер "First Arsch")
Christian "Flake" Lorenz - клавишные (экс "Feeling B")
Richard Kruspe - соло-гитара (экс "Das Elegante Chaos", "Orgasm Death Gimmick", "Die Firma", "First Arsch")
Paul Landers - ритм-гитара (экс "Feeling B", "Die Firma", "First Arsch")
Oliver Riedel - бас-гитара (экс "The Inchtabokatables")
Christoph "Doom" Schneider - ударные (экс "Die Firma", "Feeling B")

     Как видно из списка, рано или поздно все должны были пересечься, кроме басиста, но помимо музыкальной географии, имелась еще и физическая, объединявшая некоторых участников аж с рождения. Люди из Шверина дружили с людьми из Берлина, и постоянно ходили друг к другу в гости. Так что в начале были человеческие отношения и только через несколько лет - мысли о создании музыки.

     Началось все с того, что некий честолюбивый герр Круспе с детства хотел стать рок-звездой и покорить Америку. Осуществлению мечты что-то мешало, точнее, отсутствие собственной группы и вынужденное состояние в не очень перспективных коллективах. Начального капитала размером в миллион тоже не было, как и престижной работы, позволившей бы скопить этот вожделенный стартовый миллион. Все начиналось в Шверине, поскольку там было неимоверно скучно, и Круспе в 1988 году сбежал в Берлин. Жил он там целый год, тихо и неприметно, занимаясь написанием музыки для самого себя, пока не угодил в лапы полиции, принявшей его за рьяного демонстранта (как раз в это время проходило разрушение Берлинской Стены). От такого зверского обращения (избиения и пр.) Круспе впал в шок и вообще покинул ГДР, просочившись сквозь "зеленую границу" между Венгрией и Австрией. Потом Стена исчезла, Рихард обосновался в Западном Берлине и начал музыкальные эксперименты с разными группами. Однако до 1993 года ничего хорошего не реализовывалось. Со своими нереализованными желаниями Рихард ездил к лучшему другу Тиллю в деревню близ Шверина - разумеется, жаловаться. Тилль в то время плел корзины и на жалобы друга молчаливо кивал в ответ. Подобная музыкальная терапия привела к тому, что Рихард внезапно решил сделать из Тилля певца. Дело в том, что тогда Круспе окончательно забросил все свои проекты и обратился к Оливеру (тогдашнему соседу - и сразу возникает вопрос, уж не на Рихарда ли был обращен Великий Приступ Ярости Оливера, касающийся слишком громкой музыки?), а так же Шнайдеру. Кстати говоря, Шнайдер действительно опасался молчаливого бас-гитариста, но где-то полгода спустя тот впервые заговорил и оказался совсем нестрашным человеком. Экспериментальная музыка создавалась успешно, а вот одновременно к этому сочинять тексты оказалось сложно. Поэтому Рихард направился к Линдеманну, о чем уже было сказано выше. Уж очень хотелось ему послушать, как же будет звучать голос Линдеманна в сопровождении тяжелой музыки. По словам Тилля, Рихард притащил какую-то кассету, включил и заставил Тилля петь под эту музыку. Голос у некогда серебряного призера Европы по плаванию был в достатке и даже сверх того. Эти пробы так вдохновили Рихарда, что тот начал настойчиво уговаривать своего друга попытать счастья в роли вокалиста новой, пока еще не созданной группы. Эти уговоры возымели действие только через пару недель, и Тилль перебрался в Берлин для пробной записи. Получилось откровенно плохо. Однако старый добрый алкоголь помог справиться с этой нежданной проблемой. Тем не менее, уровень вокала все еще сильно отличался от того, что мы знаем сейчас. В частности, Шнайдер вообще был уверен, что Тилль петь не сможет никогда. Но, несмотря на это, новообразовавшаяся группа подала заявку на участие в летнем берлинском конкурсе "Метробит", необходимым условием которого были демо-записи. Это был конкурс для молодых, неопытных групп, где в качестве главного приза выступала неделя на запись в профессиональной студии. "Демки" записывались в конспиративной обстановке на квартире. Будущий вокалист распевался хорошо, а главное - громко, так что даже пришлось перенести пение под одеяло и в подушку, чтобы мстительные соседи не вызвали полицию. Но результат превысил все ожидания, поскольку группа победила. Впереди замаячили грандиозные перспективы, и скромное число участников показалось совершенно недостаточным. Сложно сказать, когда и каким образом познакомился Тилль с Паулем Ландерсом и Флаке Лоренцом, но явно из-за концертной деятельности этих двух господ. Так что из бывшего панковского "Feeling B" вокалистом был переманен первый - в качестве ритм-гитариста (вообще-то Пауль не возражал стать соло, но, увы, в новой группе на почетном месте прочно восседал Рихард Круспе - от этого и по сию пору возникают конфронтации). Сам по себе Пауль был страшно любопытен и всюду совал свой нос, регулярно спрашивая "А что это вы тут делаете, а?" на правах общего знакомого. Некоторые, конечно, не хотели работать с Паулем, например, Шнайдер. Последние пять-шесть лет перед этим он играл с Ландерсом и понял, что тот - сложный человек. Шутки там дурацкие, воспитание панковское... Ударник даже оставил группу, поскольку Пауль покидать ее не собирался. Но потом желание играть победило, чему немало поспособствовали увещевания Тилля и Рихарда. А позднее ударник и ритм-гитарист очень даже сдружились. Затем, как истинный друг, товарищ и бывший соквартирник, Пауль приволок с собой клавишника из той же группы - Кристиана "Флаке" Лоренца. Сей почтенный товарищ отличался большой самостоятельностью, за что его шпыняли даже на вкладках к дискам "Feeling B", вроде: "Время от времени сотрудничает - Флаке". Клавишник артачился, желал воскрешения "Feeling B" (консерватор!) и положительно относился только к Тиллю. С Паулем он как раз недавно поссорился спустя восемь лет совместного существования, хотя по большей части в этом виноваты были жены обоих. В результате Флаке решал важный для себя вопрос о присоединении целый год, исполняя роль сессионного музыканта. Со Шнайдером он не контачил, Оливера побаивался (тот, в свою очередь, считал клавишника немного сдвинутым, и не факт, что его мнение изменилось), как, впрочем, и Пауль. Последний соблюдает осторожность до сих пор.

     Несмотря на столь "теплые" отношения, группа образовалась. Круспе, как зачинатель этого мероприятия, потер было руки, но поторопился. Кристиан послушал игру и с высоты своего профессионального музыкального образования (таковым считается истязание пианино где-то с возраста 7 лет) заявил, что в группе будет играть только при условии звучания текстов на родном языке. Этим заявлением он оттяпал солидный кусок славы основателя у Рихарда, поскольку именно немецкий язык стал для группы золотым пропуском в мир рок-музыки.

     В итоге, оставалось придумать только название, поскольку коллектив был печально безымянным ("Wir namen los!" - несется с огромной сцены в 2004 году, как дань прошлому и гимн настоящему). Название группы в переводе с немецкого означает "Таранный камень" (некоторые проводят ассоциации с "Rolling Stones", но это все от зависти), и было выбрано только потому, что музыкантам понравилось звучное слово. Немцы страстно любят составлять неологизмы путем объединения самых разнообразных слов в загадочные конструкции, а здесь, к тому же, название отражало силу и мощь. Как не потешить собственное самолюбие, когда эпатируешь перед публикой голыми торсами, поражаешь огненными Апокалипсисами, гитарными риффами и раскатистым "ррр" в голосе вокалиста. Но все это чуть-чуть позже. А пока что на дворе 1993 год и срочно необходимо придумать название для новообразовавшейся группы, чтобы вступить на путь, ведущий к славе. Рычать так рычать!

     И было сказано слово. И слово это было - "Rammstein".